С каждым веком человечество развивается все стремительней. Открыто электричество, найдены лекарства от множества болезней, считавшихся ранее неизлечимыми, ученых, утверждающих, что планета шарообразна, не палят на кострах, как еретиков. Люди осваивают космос и технологии клонирования.

Но некоторые вещи не изменились со времен Галилея. Например, переездные ярмарки - это все те же шатры, где на помостах выступают силачи в трико, иллюзионисты достают из цилиндра кроликов, а из рукавов голубей. Это веселье, сладости, подарки. И в кукольном театре все те же принцессы, рыцари, Арлекины и Пьеро.

Вот и сегодня дети, которых привели родители, впервые узнают их истории, как когда-то с ними познакомились их отцы и матери, как это случилось с сотнями детей по всей стране, а, быть может, и за ее пределами.

Но один мальчик следит за происходящим с особым интересом. Он не отвлекается и не требует у матери авансов на приобретение сладкой ваты или билета на аттракционы. Широко открыв глаза, он внимает происходящему на сцене. Но, когда представление окончено, он выглядит растерянным и недовольным. Не кричит и не топает ножками, когда ему предлагают возвращаться домой. За ужином он вяло ковыряет сырную запеканку и напряженно о чем-то думает. Эта чрезмерная сосредоточенность смотрится довольно комично на детском личике, и мама все же интересуется в чем дело, когда укладывает малыша в кровать.

- Фрэнки, солнышко, ты чем-то расстроен? О чем ты думаешь весь вечер?

- Мамочка, сегодня на ярмарке в театре был Пьеро, помнишь?

- Конечно, милый, - улыбается мать, гладя сына по волосам.

- Почему никто не хотел с ним дружить?

- Я не уверенна, но думаю, что это из-за того, что он грустный.

- Но ведь он хороший!

- Да, малыш, но все еще грустный.

- Но ведь он грустит именно из-за того, что у него нет друзей!

-Фрэнки, успокойся.

- Мам, но ведь это не честно! Это именно он выпустил принцессу из темницы, пока рыцарь сражался с чародеем. А она все равно влюбилась в Сэра Генри! Это Пьеро всех предупредил, что из колодца пить нельзя, потому что воду оставила ведьма. Но все хвалили сына мельника, который нашел в лесу тысячелистник, чтобы очистить воду от заклинания, хотя о том, что это поможет, тоже узнал Пьеро, прочитав об этом в забытой добрым волшебником книге! Даже у Арлекина, который так гадко шутит надо всеми вокруг, есть друзья. А У Пьеро нету. Это неправильно!

- Да, Фрэнки, ты во всем прав. Я ведь даже не замечала этого раньше. Не знаю, почему у него нет друзей, милый, я не могу тебе объяснить. Всегда во всех сказках Пьеро грустный и одинокий.

- Мне не нравятся такие сказки. Если бы мы встретились, я бы стал самым лучшим другом для него. Я бы научил его улыбаться и смеяться. У нас был бы штаб на дереве, и мы бы играли в супергероев. Он бы был главным, а я его помощником, потому что он хороший! Он лучше всех этих рыцарей и арлекинов, а принцесса совсем глупая, раз не видит, какой он классный!

Мальчик совсем расстроился, перевернулся на живот, обнял подушку и уткнулся в нее носом. Мать растерялась, но все же постаралась успокоить сына.

- Ну, что ты, малыш, не переживай, он обязательно встретит такого мальчика, как ты, который увидит, какой он на самом деле хороший, и станет для Пьеро самым лучшим другом.

- Правда? - ребенок поднял голову, с надеждой смотря на мать.

- Ну конечно же!

Когда за матерью закрылась дверь, малыш перевернулся на другой бок, снова обнял подушку и тихо произнес, ни к кому не обращаясь:

- Хотел бы я стать этим другом для Пьеро.

Ночью Фрэнк проснулся от бряцающего стука. Кто-то кидал маленькие камушки в его окно. Подойдя к нему и подняв ставни, малыш разглядел на лужайке какого-то мальчика, ненамного старше себя. Раньше он его никогда не видел, но все же что-то знакомое улавливалось в его образе.

- Ты Фрэнк? - неуверенно и еле слышно спросил ночной гость. Получив утвердительный кивок, он облегченно вздохнул и, переступив с ноги на ногу, продолжил еще тише. - Мы не могли бы поговорить, пожалуйста.

Фрэнк кивнул снова и полез доставать что-то из-за комода, стоявшего рядом с окном. Как у любого ребенка, уважающего "мальчишечьи традиции", у него имелась веревочная лестница, которая надежно крепилась к батарее. И вот уже через две минуты Фрэнк рядом с незнакомцем на лужайке. Это мальчик лет десяти, лица не разглядеть из-за темных волос, которые его закрывают, одет в белую рубашку с широкими рукавами и черные брюки. Он ведет себя очень скованно, настолько, что это понятно даже такому малышу, как наш герой, руки прячет в рукава, сжимая в кулаках их кромку, вжимает голову в плечи, будто ждёт, что его обидят.

- Привет, - начинает Фрэнки.

- Здравствуй.

- Кто ты?

- Ты ведь был сегодня на ярмарке?

- Да, мы с мамой ходили.

- Ты смотрел кукольный спектакль Дядюшки Эрнеста?

- Да, смотрел. Но сразу после него мы ушли домой. Мне не понравилось, это была неправильная сказка. А что, ты тоже там был? Извини, я никого не видел, только на кукол смотрел.

- Да, я заметил... - незнакомый мальчик совсем стушевался и начал пятиться. - Прости, что разбудил. Раз тебе не понравилось, то я, наверное, что-то не так понял... Я пойду...

Но Фрэнк в два шага нагнал мальчика и схватил того за руку.

- Подожди.

Когда ребенок обернулся, то волосы все же открыли его лицо. В свете уличных фонарей и идущей на убыль луны Фрэнк разглядел на его бледных щеках высохшие дорожки от слез, а в глазах новые, уже готовые пролиться.

- Ты...

- Нет! Это ты! Ты сегодня говорил маме, что смог бы стать настоящим другом! - слёзы все же пролились, но мальчишка не жмурился, он требовательно смотрел на Фрэнка, а слезы все текли по его щекам, сбегая к подбородку, где две дорожки объединялись, превращаясь в прозрачные капли и срывались прямо в траву, оставаясь на лужайке.

- Пьеро! Это ты, Пьеро!

Малыш невероятно обрадовался, поняв, кто перед ним, и принялся стирать слёзы с лица опешившего мальчика. - Я все еще хочу, хочу быть твоим другом! Ты замечательный! Ты самый лучший! Не надо больше плакать!

- Ты будешь моим другом? - неверяще спросил паренек.

- Конечно! - тут Фрэнки о чем-то задумался и, убрав руки, отступил на шаг. - Если ты захочешь. Ведь я совсем маленький, а ты вон какой взрослый.

- Что ты! - теперь уже Пьеро схватил за руку мальчика. - Конечно, захочу! - горячо заверил он. - И совсем я не взрослый! Я хочу играть в этих твоих супергероев, правда, я не знаю, кто это, но, если мы будем дружить, ты же мне расскажешь? - он с надеждой вглядывался в лицо Фрэнка.

Тот широко улыбнулся.

- Обязательно расскажу! Хочешь прямо сейчас?

- Очень хочу!

Мальчишки радостно улыбались друг другу. Для Пьеро было так ново, что кто-то хочет с ним дружить и не гонит прочь, а Фрэнк просто не мог нарадоваться, что тот не просто кукла, а самый настоящий мальчик, который согласился на его дружбу. Он снова поднялся в свою комнату, где набил рюкзак комиксами и, надев его на плечи, вернулся к Пьеро. Они пошли на задний двор, где была беседка, в которой всегда горела лапочка, и рассматривали журналы до самого утра. Пьеро был поражен таким обилием благородных героев и их суперспособностями. Но больше остальных ему приглянулся Бэтмен, в силе которого не было ничего волшебного: она заключалась в хитрых научных разработках.  Кроме того с ним был помощник  - Робин, а ведь он помнил, о чем говорил Фрэнк своей маме.

Когда до рассвета оставалось совсем немного времени, Пьеро распрощался с новоприобретенным другом, пообещав, что вернется следующей ночью.

Фрэнк проспал до обеда, а, когда удивленная мать разбудила его, рассказал ей о Пьеро. Та, улыбаясь, потрепала его по волосам, уверяя, что это был лишь сон. Но Фрэнк не поверил ей, правда, больше ничего говорить не стал, даже после того, как отец принес в его комнату рюкзак с комиксами, забытый ими в беседке.

Пьеро приходил каждую ночь, мальчишки играли и читали комиксы, а Фрэнк вывешивал за окно веревочную лестницу, после того, как мама, пожелав ему добрых снов, закрывала дверь.

Но через две недели ярмарка начала паковаться для переезда в другой город.

- Фрэнки, я больше не смогу приходить. Мы уезжаем.

- Но почему ты не можешь остаться? Я не хочу, чтобы ты уезжал, я все еще хочу быть твоим другом!

- Ты и есть мой друг! Но я не могу остаться. Я должен ехать с ярмаркой и с Дядюшкой Эрнестом. Он мой создатель, как отец, понимаешь? Я не могу уйти от него, пока я ему нужен. Кроме того, я ведь еще совсем ребенок и многого не знаю, а, пока я буду рядом со своим создателем, я буду учиться новому. Сейчас я знаю только то, что могу становиться настоящим мальчиком, лишь когда Эрнест спит, и то, что благодаря тебе я смог стать таким. Раньше я постоянно был куклой. Но ты захотел со мной дружить, ты поверил в меня, и вот я здесь. Я буду расти и узнаю о тебе и таких марионетках, как я, гораздо больше. Главное, чтобы ты в меня верил, и когда-нибудь я обязательно вернусь.

В эту ночь плакал уже Фрэнк, роняя слезы на ту же самую траву, на одежду, свою и друга, а Пьеро улыбался и гладил малыша по голове.

- Пообещай мне, что будешь верить, я очень хочу вернуться.

- Обещаю! Обещаю! Обещаю! Буду ждать! Всегда-всегда! - отчаянно шептал Фрэнки, обнимая друга на прощанье и комкая его рубашку на спине.

Но ему все же пришлось отпустить друга к его создателю.

Фрэнк верил, что Пьеро вернется, он высекал его образ в своей памяти и в своем сердце. Шло время, проходили годы, он все реже вспоминал друга, но вера оставалась непоколебимой. Возможно, если бы он вспомнил и задумался, то все могло разрушиться. Фрэнк мог принять все, что с ними происходило, за сны или просто детские мечты. Но такого не случилось, и рационализм не смог разрушить обещание, данное маленьким мальчиком много лет назад.